ЦАХАЛ слишком маленький, а вызовы перед ним стоят огромные. Дебаты по поводу закона о воинской повинности больше не являются просто идеологическими дебатами, это больше не дебаты о религии и государстве или правах и обязанностях – это дебаты о нашем существовании.
Сегодня в стране насчитывается 66 тысяч ультраортодоксальной молодежи призывного возраста. Это 105 батальонов, которые не зачисляются в армию. Это те самые солдаты, которых не хватает ЦАХАЛу для защиты жизней граждан Государства Израиль и победы в войне.
Если Государство Израиль не призывает в армию ультраортодоксальную молодежь, оно не имеет права рассылать все больше и больше повесток на резервистские сборы людям, которые уже отбыли на них семьдесят, девяносто и сто двадцать дней в году. Страна, в таком случае, не имеет права продлевать и срочную службу нашим детям.
«Ещ Атид» внес на рассмотрение Кнессета хороший, сбалансированный закон о воинской повинности, который решит проблему. Министерский комитет по законодательству отклонил его. У них нет другого предложения, кроме как продолжать поощрять уклонение от службы. Их интересует не безопасность государства, а безопасность коалиции.
Они насаждают культуру лжи. Они попытаются придумать схему, которая будет выглядеть как решение, но на самом деле решением не будет.
Вчера было объявлено, что премьер-министр Нетаниягу, основатель культуры лжи, пообещал ультраортодоксам, что, если Верховный суд лишит их бюджетов, он увеличит им пособия и выплатит им скрытые компенсации.
В то же время Бени Ганц предложил план, согласно которому служить не пойдет ни один ультраортодокс. Мы тщательно изучили эту схему, если она пройдет, ни один ультраортодокс не пойдет в армию и не будет работать. Мы не можем продолжать обманывать себя.
С 7 октября убито 590 солдат. Не может быть, чтобы огромная часть израильских граждан говорила: «Это не наша проблема». Не может быть, чтобы они видели все больше погибших и продолжали говорить: «Мы требуем, чтобы ЦАХАЛ нас защищал, но мы не будем его частью».
Ультраортодоксы должны служить, как и наши дети. Это не против них, никто не хочет, чтобы они уезжали за границу, но это уже не теоретический спор. Если они не пойдут, то денег не получат.